Анна Быкова «Школьники ленивой мамы»

«НЕ УЧАТ У НАС ПЕДАГОГОВ ТОМУ, КАК МОТИВИРОВАТЬ НА УЧЕБУ КАЖДОГО РЕБЕНКА»
Отрывок из книги Анны Быковой «Школьники ленивой мамы»:
Если рассматривать школу как систему, то можно выделить следующие составляющие её звенья:
- среда;
- учитель;
- ученик;
- родитель.
Среда. Это и помещение, и оснащение. Это уютные классы. Это хорошая материально-техническая база, обеспечивающая реализацию всех дидактических принципов. В такой среде комфортно находиться. С такими наглядными пособиями интересно учиться. (Если, конечно, всё это есть.)
Учитель. Когда учитель идеальный, дети с радостью бегут в школу и учатся с интересом. Идеальный учитель способен найти подход к каждому ребёнку, сплотить коллектив, создать комфортную среду обучения.
Ученик. Идеальный ученик учится сам, вне зависимости от того, какая среда и какой учитель. Ему чрезвычайно интересно узнавать что-то новое. Он умеет работать с информацией. Легко находит её, легко понимает и запоминает. Его не надо мотивировать, убеждать, заинтересовывать, контролировать. С ним никогда не бывает проблем. (В природе идеальный ученик встречается, но крайне редко).
Родитель. Родитель — один из заказчиков образовательных услуг, чему и как учить, всё-таки определяет государство. Но я не об этом. Если ваш ребёнок не родился с талантом идеального ученика, если вам не посчастливилось найти школу, где все учителя — идеальны, а среда на уровне, то единственный шанс приблизить школьную систему к идеалу (а идеальная школа для меня это та, где у детей не возникает неврозов) — попробовать стать идеальным родителем. Родителем, который сможет сглаживать недостатки всех других звеньев системы и поддерживать ребёнка при любых обстоятельствах, обеспечивая ему психологический комфорт на таком важном жизненном этапе.

Быть идеальным родителем для своего ребёнка легче, чем быть идеальным учителем. Могу даже сказать, во сколько раз — подсчитайте, сколько учеников в вашем классе.
Не учат у нас в педагогических вузах тому, как мотивировать на учёбу абсолютно каждого ребёнка, я это знаю точно. Курса лекций по возрастной психологии недостаточно, чтобы понимать каждого ребёнка, диагностировать его состояние и причины порой очень странных поступков, да ещё и успевать делать всё это в рамках урока. У родителей для этого больше возможностей. У родителей есть возможность изучать своего ребёнка с самого рождения. Они замечают, как он меняется, как меняются его пристрастия и способности, они знают, в чём его сильные и слабые стороны. Родители могут сопоставить с ситуацией в школе различные факты из семейной жизни, косвенно влияющие на учёбу. Учитель часто не в курсе, что происходит у ребёнка дома или в личной жизни, почему он стал меньше внимания уделять урокам. А вот мама может выяснить у дочки, почему ей не хочется учить стихотворение. Потому, что поссорилась с подружкой и от этого очень грустно, не запоминаются строчки. Мама дочку поймёт, а учителю чаще всего приходится констатировать факт, что ребёнок к уроку не готов. Не каждый ребёнок не каждому учителю готов довериться. Да и не сможет учитель традиционной школы, где в одном классе учится тридцать человек, переварить переживания всех своих учеников, если они все внезапно захотят с ним пооткровенничать.

Родители бывают разные. Помимо «общечеловеческих» различий, таких как разные психотипы, темпераменты и тому подобное, существуют ещё специфические родительские характеристики, которые я рассматриваю по шкале «порок — добродетель — порок». Добродетель — это некая черта характера доброго, мудрого, нравственного человека. Когда же эта черта доводится до крайности, до абсурда, она превращается в порок. Например, бережливость, рачительность — добродетель. Но в своём крайнем проявлении рачительность превращается в скупость, жадность — а это уже порок. Есть и другая крайность, полярная этой: транжирство, расточительство. И нет чёткой границы, когда одно превращается в другое, оттого так непросто удерживать баланс, пребывать в состоянии «между крайностями».

Родительская власть

Одна крайность — безапелляционная власть родителей, подавление воли ребёнка. «Моё слово кремень. Как я сказала, так и будет». Мнение ребёнка обычно не учитывается. «Сопливым слова не давали» — часто слышит ребёнок от таких родителей. Интересы ребёнка обесцениваются. «Хочется — перехочется» и «Мало ли чего я хочу!» — в таких формах ребёнку сообщают, что его потребности, скорее всего, будут проигнорированы, а возможно, и высмеяны. Ребёнок не рассматривается как самостоятельная личность со своими индивидуальными особенностями. Ребёнок нужен для обеспечения каких-либо родительских потребностей. Того же пресловутого стакана воды в старости. Ребёнок должен слушать и выполнять то, что говорят родители.

Воспитание у таких родителей больше похоже на дрессуру. Очень много ограничений. Ребёнок находится под прессингом агрессивной критики. Воспитание сводится к выискиванию недостатков и их исправлению. Фокус родительского внимания направлен на ошибки ребёнка. «Ну кто так делает? Откуда у тебя руки растут? Написал как курица лапой!». Уважение к ребёнку отсутствует. Такие родители и школу выберут с жёсткой дисциплиной, и педагога предпочтут авторитарного. Не авторитарного будут наставлять: «Вы с ним построже! Его надо в ежовых рукавицах держать!». При возникающих конфликтах властные родители, скорее всего, встанут на сторону педагогов и администрации школы. При проблемах с учёбой во всём обвинят ребёнка, назовут ленивым, поставят диагноз: «Плохо старается!». Чтобы ребёнок стал «лучше стараться», лишат его удовольствий, развлечений, свободного времени.

Другая крайность — это власть ребёнка. Родители делают ребёнка даже не наследным принцем, а сразу королём, ставя себя в унизительное положение прислуги. Культ ребёнка без уважения родителей. Родители не уважают свои интересы и потребности. Под девизом «Всё самое лучшее для любимого сыночка» моментально исполняют все прихоти. Ограничений практически нет. «ОНЖЕРЕБЁНОК» творит что хочет, не беспокоясь об окружающих. В семейной жизни налицо хаос, потому что ребёнку всё позволено, а он сам ещё не способен структурировать пространство и время. Как следствие — полное отсутствие порядка, режима дня, семейных традиций. Проступки ребёнка игнорируются, а недостатки презентуются как достоинства: «Он не умеет дружить? Перессорился со всеми детьми в группе? Просто дети в группе такие, не способные понять его тонкую душевную организацию! Он не слушает воспитателя? Это воспитатель не нашла к нему подход! Она не учитывает его психологию лидера! Он пинает всех, кто проходит мимо? Так пусть не ходят, проход не загораживают, играть не мешают. Он так отстаивает свои личные границы».

В школе такому ребёнку будет чрезвычайно тяжело принять другую реальность. Реальность, в которой он не самый умный, не самый интересный, и вообще не король. Такому ребёнку очень сложно встроиться в жёсткую систему, коей является обычная общеобразовательная школа, принять её правила и нормы. Как это, нельзя вставать во время урока? Как это, нельзя выкрикивать с места? Почему это спросили другого ребёнка, если я хотел ответить?

Между этими крайностями есть золотая середина — родительское доминирование, но не с позиции физического превосходства, а с позиции мудрости и любящей доброты. «Я уважаю твои желания. Я уважаю твои эмоции. Но сейчас мы сделаем так, как я решил, потому что я считаю, что так будет правильно».

Как понять, когда надо проявить власть, надавить, а когда можно уступить, согласиться с ребёнком? Такой вопрос мне на консультациях задают часто. В ответ я рисую пирамиду человеческих потребностей.

Ребёнок ведь тоже человек — в этом нет сомнений? Стало быть, у него тоже потребности выстраиваются в пирамиду от низших к высшим.

В самом низу — физиологические потребности. Потом потребность в безопасности. Выше — потребность в любви. Ещё выше — потребность в уважении, самоуважении, познании и развитии. Все эти потребности не случайно выстроены в пирамиду: психологи заметили иерархическую закономерность. Потребности более высокого порядка становятся актуальны тогда, когда удовлетворены базовые потребности, те, что внизу. Ребёнок, который очень сильно хочет в туалет, не может концентрироваться на теме урока. Только когда будет удовлетворена физиологическая потребность, его внимание вернётся к обучению.

Приоритетность физиологических потребностей обычно родителями признаётся. Чаще от них можно услышать: «Иди быстро ешь, а потом за уроки». Значительно реже: «Пока не выучишь параграф, кормить не буду». Хорошо бы ещё не забывать про приоритетность потребности в безопасности и любви. Первоклашка закрылся в туалете и кричит оттуда, что в школу не пойдёт. Если бы просто закрылся, тогда понятно — физиологические потребности, но заявление «В школу не пойду!» превращает действо в акцию протеста. Что делать? Пообещать, что папа сейчас снимет дверь с петель и доставит бунтаря в школу силой? Или попытаться спокойно вразумить, объяснить, что школу прогуливать нельзя? Прежде чем говорить о долге, об ответственности, об обязанностях, надо проверить, на каком уровне пирамиды потребностей протестующий ребёнок. Разговоры про ответственность и сознательность начинаются с уровня уважения и самоуважения. А закрыты ли потребности в безопасности и любви? Нет ли в классе активной травли? Не издеваются ли в школе над ребёнком? Чувствует ли он себя принятым в коллективе? Уверен ли в любви близких?

Ещё пример. Ребёнок рыдает, говорит, что он не будет выполнять задание по математике. Разрешить ему не делать или настоять на том, что ещё шесть примеров на вычитание столбиком — это очень важно и обязательно нужно выполнить? Надавить или уступить?

Для принятия решения сверьте состояние ребёнка с пирамидой потребностей. Голова болит, переутомление — уступить. Сыт? Здоров? Бодр? А любимым себя чувствует? Напитан тёплым общением с близкими? Мама была две недели в командировке, только вернулась. Соскучился, хочется с мамой пообщаться, а тут вычитание столбиком… Надавить? Поставить ультиматум: «Не буду с тобой разговаривать, пока не решишь!». Или как? Логичней пообниматься, а потом помочь с примерами. День был неудачный. Череда происшествий, а всему виной он, ребёнок. Он не специально, он не хотел, но вещи ломались. Весь день расстройство, лишения, наказания, упрёки. Их было так много, что ребёнку стало казаться, что его не любят. А тут ещё ненавистные примеры, которые никак не получаются… «Ааа! Мне так плоохооо!». Пожалеть, восполнить дефицит любви.

Если же вы уверены, что все базовые потребности закрыты, и ребёнок просто отлынивает от уроков в сторону более интересного времяпрепровождения в компании планшета, тогда можно надавить. И даже поставить ультиматум: «Планшет получишь после того, как выполнишь задание».

Родительская забота

Другая крайность — это гиперопека, чрезмерная, удушающая родительская забота. Ребёнку не дают возможности проявить свою самостоятельность. Ребёнку всегда готовы оказать помощь, даже когда он об этом не просит. Я таких родителей называю «неленивыми». Неленивая мама подаёт ребенку желанную игрушку раньше, чем он успеет до неё доползти. Неленивая мама бежит и поднимает упавшего ребёнка раньше, чем он сделает попытку подняться самостоятельно. Неленивая мама знает наизусть школьное расписание, пересказывает ребёнку параграфы учебника, собирает ему портфель, всегда и всё за него помнит и не устаёт напоминать. Впоследствии неленивая мама ходит в институт чаще самого ребёнка-студента, знакома со всеми преподавателями, знает, где найти репетитора и купить диплом. А потом неленивая мама работает на трёх работах, хотя можно было бы пойти на пенсию. Но надо финансово помочь ребёнку, у которого кризис среднего возраста, он в поисках себя, смысла жизни, идеальной спутницы… И пока он всё это ищет, маме надо его кормить…

Далеко не всегда такая гиперопека происходит с согласия ребёнка. Бывает, что и вопреки. Мама ходит в школу, беседует со всеми учителями, чтобы решить проблемы подростка. А подросток краснеет, а подросток бунтует: «Не приходи в школу! Надо мной уже все ребята смеются!». Мама удивляется такому бунту: «Но я же хочу как лучше!». Лучше для кого? Как правило, для мамы, чтобы унять её повышенную тревожность. Проще сделать, решить, договориться, чем переживать, справится ли чадо.

Есть ещё — отсутствие заботы. Родительский пофигизм. Бесконтрольность.

Отсутствие адекватной заботы и контроля приводит к развитию ранней самостоятельности. Вынужденной — добавлю негативную краску. «Мне не на кого положиться» — с малых лет решает ребёнок. О возникающих проблемах родителям он не сообщает, пытаясь решить их доступными для себя способами. Способы эти не всегда социально одобряемые. А иные и вовсе противозаконны: воровство, грабежи, насилие, бродяжничество.

Между этими двумя крайностями — адекватная забота, при которой у ребёнка есть возможность проявить свою самостоятельность и есть возможность попросить о помощи. Ребёнок хочет попробовать сделать что-то самостоятельно? Отлично, предоставьте ему эту возможность, если нет риска для жизни и здоровья. Просит совета? Дайте совет. Просит что-то сделать за него? Рассмотрите ситуацию: бывает, ребёнок действительно что-то не может сделать, а бывает, что ему просто не хватает уверенности. Попробуйте разбить задачу на части, на подзадачи, выполнить которые ребёнку по силам.

Если ребёнок не просит о помощи — пусть справляется сам. Если попросил — помогите. Только сделайте это вместе с ним, а не вместо него. И не забудьте найти и похвалить то, что у него действительно хорошо получилось. Получилось недостаточно хорошо, но лучше, чем вчера, — тоже похвалите. Учите ребёнка замечать динамику изменений — это мотивирует, потому что завтра будет ещё лучше.

Поясню на примере.
Ребёнок сообщает, что не может решить задачу.
- При гиперопеке ему тут же кто-то из взрослых решает задачу, оформляет должным образом, и ребёнку только остаётся всё переписать в тетрадь.
- При адекватной заботе взрослый проясняет, что именно не понятно.
— Я не могу решить задачу!
— А ты пробовал?
— Нет, я не понял условие.
— Что именно ты не понял?
— Всё не понял.
— «Лесорубы вырубили один гектар леса»… Что в первом предложении тебе не понятно?
— Тут всё понятно.
— А что тогда не понятно? Зарисуй схематично условие, как ты его понял, а я объясню по твоей схеме.
- При отсутствии заботы от ребёнка с его задачей отмахнутся, как от назойливой мухи: «Я в твои годы сам учился». Ребёнок идёт в школу с нерешённой задачей в надежде списать у кого-нибудь на перемене.